8(8456) 05-14-97
8(8456) 05-18-26
8 905 032-63-74
e-mail: kv14@yandex.ru
6+
X
ФОРМА ОБРАТНОЙ СВЯЗИ

Сегодня: 28.03.2024 г.

Мировые новости

Все статьи >>

Частная реклама

Присоединяйтесь:

И был январь, и был салют в полнеба

27.01.2020

ribalko

Я забыть никогда не смогу

Скрип саней на декабрьском снегу.

Тот пронзительный, медленный скрип:

Он, как стон, как рыданье, как всхлип.

Будто все это было вчера...

В белой простыне - брат и сестра...

Эти строки принадлежат  поэту Юрию Воронову. Когда кольцо блокады окончательно сжалось вокруг города на Неве, ему было 12 лет. Юрия Воронова называют подлинным певцом блокадного мужества. Его стихи, также как и дневник Татьяны Савичевой, где всего на девяти  листах крупным детским почерком по одному предложению: констатация смерти близких, также как и воспоминания  сотен участников блокады Ленинграда – это истинная летопись войны, хроника жизни осажденного города. Среди этих воспоминаний голос блокадницы Мартины Рыбалко. Коренная ленинградка чудом пережила голод, смерть близких, постоянные бомбежки. О том, как Мартина Дмитриевна вынесла все испытания, она рассказала мне двадцать с лишним лет назад. Но мои впечатления были настолько сильными и волнительными, что спустя десятилетия я помню, насколько тяжело ей было вновь вернуться в блокадный Ленинград. Пусть даже в воспоминаниях.

Мартина Рыбалко любила Ленинград. Любила таинственное очарование белых ночей, эту удивительную пору в ее родном городе, длящуюся с конца мая  до середины июля.  Воскресный июньский день только начинался, и город еще дремал, когда она возвращалась после ночной смены с ткацкой фабрики имени Виктора Ногина, куда устроилась сразу после окончания ФЗУ. Мечталось быстрее добраться до дома и погрузиться в сладкую теплоту сна.

Подняв отяжелевшие ото сна веки, она никак не могла осознать, что так нетерпеливо, и с каким-то непонятным испугом, которого  она никогда не видела в глазах отчима, он пытался ей сообщить. «Война, ты слышишь меня, война». За один день изменился не только город, который ей, коренной ленинградке, казался каким-то чужим и незнакомым, изменились люди. Первая воздушная тревога была объявлена в Ленинграде уже в ночь на 23 июня.  Город начал лихорадочно строить рубежи обороны. Среди тысяч ленинградцев Мартина отправилась на строительство укрепсооружений.

С началом сентября Мартина  с семьей, мама, отчим и младшая сестра, готовились к эвакуации. Но было уже слишком поздно. 8 сентября 1941 года немцы захватили город Шлиссельбург, перерезав последние дороги, соединяющие Ленинград с Большой Землей. Начались голод, бомбардировки и артобстрелы города.

Осень 1941 была ранней, дождливой и холодной. В сентябре город на Неве начали  бомбить. В ночь на 19 сентября немцы совершили шесть авианалетов. Тогда погибло больше 1000 ленинградцев. Но работы по строительству укрепсооружений на улицах  не прекращались. Ленинградцы отчаянно стремились защитить свой город. Вместе с бомбами фашисты сбрасывали большие куски железа, камни, части рельсов, надеясь вселить страх в сердца людей.

Первая военная зима пришла необычайно рано. Уже в ноябре город завалило снегом. С каждым днем нехватка продуктов ощущалась все острее. С 20 ноября  нормы хлеба неизменно снижались, и к декабрю 1941 года рабочим полагалось 200 грамм хлеба, служащим и их семьям – 125 грамм (вес буханки составляет примерно 600-700 грамм).

Маленький, чудовищно маленький, кусочек черного хлеба. «125 блокадных грамм с огнем и кровью пополам» из пронизывающих память и разрывающих  душу стихов Ольги Берггольц, чей  голос стал тогда голосом самого Ленинграда. Хлеб - это надежда, слабая надежда на жизнь. А рядом снаряды. Днем и ночью немецкие бомбы падали на город. Днем и ночью не замолкали станки в цехах. Все для фронта, все для победы.

Декабрь пугал лютой стужей. Дома оставались без электричества, света, тепла. Однажды, уйдя, на работу, не вернулся отчим. Семья так и не узнала, что случилось с ним, как и где он погиб.

Их осталось трое. Мама работала на заводе. Скудные нормы продуктов строго делились. 125 грамм хлеба на весь день с сестрой, остальное маме. Но возвращаясь домой, она делила хлебную пайку на всех.

От постоянного недоедания, холода и страха силы покидали Мартину. Вставая рано утром, отправлялась в булочную, благо она находилась в их доме. Но от громкого названия «Булочная», когда в мирные дни запах сдобы и ванили залетал в распахнутое окно ее спальни, осталась холодная пустая комната, куда набивались люди, в ожидании положенного пайка. Иногда хлеб не привозили по три-шесть дней. Чтобы окончательно не замерзнуть на улице, приходилось по нескольку раз возвращаться домой. И вскоре для Мартины эти шесть пролетов их многоэтажки стали казаться непомерным испытанием. Ноги не слушались, она передвигала их руками. Но потерять очередь, и оставить сестру и маму без положенных граммов хлеба, Мартина и думать не могла.

Блокада поставила человека на край бездны, словно проверяла, на что он способен. И невозможно изложить все факты человеческой изобретательности в поисках съестного. Мартина, нарезав маленьким кубиками, буквально с ноготок, хлебные кусочки, посыпав их солью, аккуратно выкладывала  на буржуйку. И для них с сестрой этих крошечных хлебных лакомств, чуть соленых на вкус, не было слаще  и дороже. Покупали столярный клей, варили из него студень. Причём Мартина научилась различать его по вкусовым качествам, если это понятие вообще можно отнести к клею, в блокадные дни перешедшему в разряд продуктов.  Старались брать посветлее, потому что в отличие от тягучего коричневого он был более приятным на вкус. Ели свиные шкуры, которые редкий случай удавалось купить или на что-нибудь выменять на рынке. Вот тогда это было настоящее праздничное застолье.

Проходили неделя за неделей. Голод все больше терзал людей. Каждому ленинградцу смерть заглядывала в глаза. Как-то, зайдя в соседнюю квартиру, где жили женщина с сыном, Мартина остолбенела, посреди комнаты лежал окоченевший женский труп.  Вместе с мамой, собрав последние силы, они завернули труп в простыню и, погрузив на санки, отвезли на кладбище.

Мартина ухаживала за мальчиком. Укутав исхудавшее тело в теплые одеяла, они поили его кипятком, кормили хлебом. Жалость и сострадание жило в ее сердце. Но вытащить его из цепких лап смерти, она не смогла. Его, вслед за матерью, они отвезли на кладбище. Для обоих местом упокоения стало Пискаревское кладбище. Сегодня у него статус  главного мемориального кладбища города на Неве.  Здесь похоронено более 500 тысяч ленинградцев. Свидетельства приводятся в сборнике «Ленинград. Осада» за февраль 1942 года: «На Пискаревском кладбище количество незахороненных трупов, сложенных в штабеля длиною до 180-200 метров и высотою до 2 метров, из-за отсутствия траншей в отдельные дни февраля достигало 20-25 тысяч». В последние месяцы зимы на Пискаревское привозили до 10 тысяч тел в день.

Братские могилы на кладбище обозначены небольшими камнями двух видов: военное захоронение обозначено звездой, а гражданское — серпом и молотом. На каждом камне выбит год, а сбоку – число, означающее номер захоронения. За каждым камнем – тысячи человеческих историй и одна трагедия, объединяющая их – Блокада.

Ежедневно видя страшные почти нереальные картины, боль и страх словно растворяются в человеке. Перестаешь воспринимать опасность, да и смерть уже не страшит. Такое состояние захватило и Мартину. Она перестала бояться гула самолетов, падающих с резким свистом бомб. Город иногда бомбили по 8-12 раз. Не в состоянии постоянно спускаться в бомбоубежище, она, тесно прижав к себе сестру, пережидала бомбежку дома.

И несмотря на все нечеловеческие испытания, она вырвалась из «этой длинной тьмы», вместе со своим родным и любимым Ленинградом.

«Отныне блокада — небыль! В полнеба салют — наяву!» - написал 27 января 1944 года 16-летний Павел Булушев, токарь в блокаду Ленинграда, участник обороны города. Может вместе с Мартиной они стояли на берегу Невы в тот победный для всех ленинградцев вечер, когда прогремел торжественный салют. Им повезло. Яркие разноцветные всполохи ракет высвечивали из вечерней темноты радостные лица ленинградцев.  Мартина наблюдала весь это праздник впервые за четыре года: артиллерийские залпы Петропавловской крепости, «Аврору», светящуюся огнями. Слез никто не прятал. Не скрывала их и Мартина. А губы шептали: «Мы выжили. Мы выжили».

Ленинград выстоял! В январе отмечается  сразу две значительные даты в истории Великой Отечественной войны -  18 января 1943 года блокадное кольцо было прорвано, а 27 января 1944 года ленинградцы праздновали полное освобождение своего любимого города от вражеской блокады.

                                                                  _____________________

Рассказ Мартины Рыбалко я записала в 1999 году, в январе. Наша встреча произошла буквально в ее день рождения, за несколько дней до 27 января, одного из ее любимых дней в году, когда она осознала, что словно вновь родилась, после всех ужасов блокады. Это было ее первое и последнее интервью. Через два года, в 76 лет Мартина Дмитриева покинула этот мир. Но остались в моем журналистском блокноте записи нашей встречи, ее личные воспоминания и впечатления. А в памяти образ этой светлой и удивительно стойкой женщины. Родившаяся и выросшая в Ленинграде, вместе с ним принявшая и перенесшая все беды  любимого города, она большую часть жизни прожила в Красном Куте. Но продолжала любить свой город всю жизнь. Ее дочь Нина Рыбалко тоже родилась в Ленинграде, но ее второй родиной стал наш степной город на Еруслане. Более тридцати лет Нина Ивановна работает преподавателем в музыкальной школе.

…Трагедия семьи Мартины Рыбалко была похожа на трагедии тысяч семей, оказавшихся в блокадном Ленинграде. Но это была трагедия целого города, целой страны, которую забывать не вправе.

Спасительный номер 03.

Ленинград еще с мирного времени привык жить со спасительным номером 03 – телефоном Центральной подстанции скорой помощи. Телефонные вызовы принимались  бесперебойно. Ленинградские связисты, несмотря на бомбёжки и мороз, восстанавливали обрывы на линии «03» в первую очередь. По степени важности эти работы шли одной строкой с телефонными узлами Смольного, Большого дома и штаба ПВО. Ленинградцам было жизненно важно знать, что номер скорой ответит всегда. Более того, всякий позвонивший в любое время мог узнать информацию о каждом пациенте, попавшем в руки врачей: кто оказал ему помощь, каково его состояние, в какую больницу он определен. По воспоминаниям медиков, спасавших жизни в окруженном городе на Неве, работа скорой помощи в военные дни было отлажена и организована во многом благодаря усилиям  Меера Месселя, бессменного блокадного главного врача Скорой медицинской помощи Ленинграда.

По разным данным, одни исследователи говорят, что в советское время, другие утверждают, что в самом начале 2000-х годов, на одной из подстанций ленинградской скорой помощи при проведении ремонтных работ была найдена замурованная кладовка. Обнаруженные в ней документы позже назовут бесценным историческим материалом - блокадный архив скорой помощи. Там хранились журналы учета вызовов, карты вызова, профессиональные дневники медиков и документы, с помощью которых велся учет потерь.

Судя по записям, уже в ноябре 1941 года диспетчеры скорой стали принимать первые вызовы к больным дистрофией, которая привела в том числе к уникальному местному синдрому – ленинградской гипертонии на фоне постоянного стресса, голода и  переоохлаждения. К концу ноября от голода погибли уже 11000 человек, к концу декабря — 53000. Журнал полон однотипных сообщений: «На улице найден человек без сознания». Организовать выезды на каждый такой случай в условиях острой нехватки транспорта и горючего было невозможно. И вскоре  обслуживание таких пациентов скорая помощь вынуждена была прекратить. Больных дистрофией стали перевозить ручным транспортом. Все 8 районных подстанций были снабжены специально сконструированными железными санками с носилками (летом – тележками). Впрягаясь в санки, врачи обходили сразу несколько адресов, если они находились рядом. Иногда это заканчивалось плохо для самих врачей.

 Елена Фатеева

 

 


Вы можете поделиться данной страницей в социальных сетях.


Фото:

Обратная связь

Здесь вы можете поделиться своей новостью
e-mail: kv14@yandex.ru

Слово редактору:

Фатеева Елена Александровна